Помимо клинических симптомов, психиатр пытается опереться на генетически обусловленную предиспозицию, хотя и здесь не всегда можно установить прямую зависимость: в одном поколении генетически передаваемый изъян проявляется заболеванием, в другом - патологической стигматизацией, которая улавливается разными специалистами неоднозначно. Иногда используется архаичная дефиниция вроде "фершробен", "чудак", "стигматизированная личность", и тогда встает вопрос: необходимо ли применить к такому пациенту лечение, или окружающим просто следует считаться с его своеобразием и пытаться создать человеку щадящую социальную нишу? Еще сложнее дифференцировать смешанные состояния, когда шизофрении сопутствуют алкоголизация, травма или атеросклеротические изменения головного мозга.
Кроме того, в эпоху развитой фармакотерапии трудно исключить наслоения, связанные с применением психотропных средств, которые безусловно влияют на память, внимание, работоспособность больного.
Как бы ни были проникнуты духом единства и законченности некоторые учения о шизофрении (Р. Вильямс, Э. Блейлер, А.В. Снежневский и многие другие), трудно с утверждаемых ими позиций понять ту путаницу, которая до сих пор царит в этой области. Так считали еще полвека назад Г. Груле, В. Майер-Гросс, М. Мюллер, пришедшие к выводу о том, что имеется больше оснований говорить о шизофренном образе поведения, чем о болезненном процессе - шизофрении. Это серьезный аргумент в пользу целесообразности симптоматического - в противовес нозологическому - подхода в выборе лечебных мер при терапии шизофренных, шизотипических или шизоформных расстройств.
